Оглавление цикла
Начавши подробно разбирать логику политических конфликтов XIV века, я вскоре испытал шок и разрыв шаблона.
Мир средневековой опрокинулся в моих глазах и стал таким же таинственным и непонятным, каким он был вначале, когда я ещё не умел раскладывать все события и их участников по «формуле Макиавелли» (=рассматривать их движение в системе гегемон-субгегемон).
Те, кто должны были оставаться врагами, вдруг стали заключать между собой союзы. А, казалось бы, обреченные навеки действовать в одной связке, вдруг развязали между собою войны. Ожидалось, что после окончания очередной «мировой войны» между Генуей и Венецией (1291-1299) в Европе должно наступить временное затишье. Но нет! Век начинается новыми и новыми конфликтами.
Мир перевернулся, законы Кеплера нарушились и политические «тела» вместо движения по простым и предсказуемым орбитам вдруг заплясали эпициклами, выписывая непостижимые кренделя.
Я вдруг понял, что я ничего не понял. Я готов был, устыдившись, закончить мой экскурс в историю. (Куда мне физику!) Но, к счастью для читателя, которого увлекла тема, я поступил как физик: я решил сменить систему отсчета.
Я осознал, что войну 1291-1299 годов Венеция проиграла. Собственно, я это осознал бы сразу, но меня загипнотизировал Норвич:
Мирный договор был подписан в мае 1299 года. В качестве третьей стороны выступил Маттео Висконти, недавно пришедший к власти в Милане. Договор не унизил ни одну из сторон, поскольку речь не шла о победившем и побежденном.
Англичанин по своей национальной привычке юлит и не желает называть вещи своими именами:
Если подводить итоги, то венецианцы, без сомнения, избежали худшего. Их репутация в Средиземноморье и за его пределами выдержала тяжелый удар, и их самоуважение сильно пострадало. И Генуе, несмотря на великолепные победы, тоже не поздоровилось. Хотя ее престиж еще никогда не был столь высок, общие потери не намного уступали венецианским
«Репутация в Средиземноморье и за его пределами выдержала тяжелый удар» - за этим обтекаемым выражением (ведь выдержала же все-таки, а?) скрывается простой и страшный для Венеции факт: Венеция перестала быть Европейским гегемоном.
Признаюсь: для меня это была совершенная новость. Я ведь знал, что после 1380 года Генуя перестала быть самостоятельным игроком в Большой политике, превратилась в объект этой политики. И у меня как-то не укладывалось в голове, что этому страшному падению предшествовал последний взлет, настолько решительный, что Венеция дрогнула и наконец отступила.
После того как я осознал весь драматизм происшедшего, я должен быть сменить систему отсчета, поставив на место Венеции – Геную. К сожалению, мне пока так и не удалось найти на русском языке подробного описания истории Генуи (кажется, Генуя ещё ждет своего Норвича!). И потому нам придется довольствоваться косвенной информацией по этому поводу, отчего картина, конечно, теряет краски.
Нахожу пока в Сети лишь обрывки информации. Понятно, что для того, чтобы разобраться в истории Генуи, надо копать историю четырех семейств: Гримальди, Фиески, Дориа, Спинола. При этом Гримальди и Фиески в XIII веке выступали как решительные противники Венеции и Империи, союзники Папства и Анжуйского Дома (то есть, грубо говоря, Франции). А Спинола и Дория это в общем сторонники мира с Венецией и Империей, а значит, противники Папства. Однако же в тот момент, когда Генуя добилась гегемонии, разбив Венецию в войне (1299), у власти в Генуе стояли почему-то как раз Спинола и Дориа, и это для меня немного странно.
Далее, я нахожу информацию, что Фески сумели вбить клин между Дориа и Спинола и в 1317 году захватили власть в Генуе. Далее историки расскаывают о двух десятилетиях междоусобной борьбы между всеми четырьмя семействами, о том, что в 1331 году власть в городе оказалась в Роберта Неаполитанского и, наконец, о "народном восстании" в 1339 году. В результате политическую систему Генуи было решено измененить по образцу венецианской, чтобы прекратить наконец этот хаос. Теперь Республикой должен был управлять один человек, выборный дож.
Напомню, что в 1337 году началась собственно Столетняя война (которая и дала повод к написанию всего этого цикла), которая для Франции (а значит, и для Генуи) шла вначале очень неудачно. По-видимому, эта новая угроза и заставила геуэзцев подтянуть пояски и прекратить внутренние свары. Сообщается, что в это время Фиески в значительной степени потеряли свою власть и занимали теперь лишь второстепенные должности в Республике (впрочем, немаленькие: генералы и дипломаты).
Из этих четырех фамилий на данный момент самая знаменитая - Гримальди. В XIV веке одна из ветвей их рода обосновалась в Монако, которым и продолжает править по сей день.
Пока информации мало, надо копать дальше.
А пока, на начало XIV века, ясно лишь главное: Генуя победила. И вся система международных отношений пришла в движение, перестраиваясь под нового гегемона.
Кто стал этим новым гегемоном? По логике вещей – Генуя, она долго к этому шла и в промежутке 1299-1380 наконец получила возможность насладиться всеми преимуществами этого вожделенного статуса.
Проблема, однако, в том, что мне этого недостаточно.
Для того, чтобы свести политическую динамику той эпохи к «задаче двух тел», мне недостаточно знать, кто был гегемоном ("меньшинство, удерживающее власть"). Непременно нужно знать также, какое политическое тело было субгегемоном. Кем было то второе «меньшинство, идущее к власти» из формулы Макиавелли. Не зная этого второго «тела», невозможно нарисовать общую картину политических конфликтов того времени так, как я это сделал для 1204-1299 годов. Потому что само понятие «конфликт» требует наличия ДВУХ субъектов.
Что касается Венеции – мне кажется, она не годится на роль субгегемона. Проиграв Генуе в 1291-1299, она сразу покатилась вниз. Следующие восемьдесят лет её истории – это напряженная борьба за выживание, притом часто с какими-то второстепенными историческими персонажами:
1308-1313 - борьба с папским Авиньоном, окончившаяся попыткой госпереворота в самой Венеции,
1332-1337 - борьба с соседним городом Вероной (где правили синьоры Делла Скала),
1348 – к прочим бедам тут ещё и «черная смерть», пришедшая из Крыма,
1350-1355 - открытая война с Генуей, которая заключила союз с Миланом,
1356-1358 - неудачная война с Венгрией, Венеция теряет Далмацию (адриатическое побережье Югославии),
1365-1369 - подавление восстаний на Крите и в Триесте.
Кажется, самая удачная акция того времени - как раз Столетняя война. В 1337-1370 годах Англия успешно теснит Францию, которая остается главной ударной силой Генуи.
И только с этого времени положение Венеции начинает потихоньку поправляться.
1369-1373 - удачная война с союзом Каррары+Венгрии+Австрии, венецианцы умудрились взять в плен Стефана Трансильванского (Венгрия); война с Австрией тоже шла в общем удачно, потихоньку тлела до 1376 года.
Кажется, Венеции удается выкарабкаться из ямы и вернуть если не положение гегемона, то по крайней мере субгегемона.
1376 – Венеция ставит ультиматум Византии и заставляет её выполнить свои требования. Правда, в том же году Генуя устраивает в Византии госпереворот, генуэзцы сажают на престол Андроника Палеолога вместо его отца Иоанна.
1377 – Венеция заключает союз с Миланом против Генуи
1379-1380 - удачная война с Генуей, разгром Генуи, Венеция снова выходит наверх.
С этого времени политическая картина мира вроде бы проясняется. Роль гегемона оспаривают друг у друга Венеция и Милан.
Но тут появляется новая непонятка.
Как раз где-то в это же время на сцену выходит хищник нового типа – Бургундия. Нового типа - потому что элита Бургундии каким-то образом соединила в себе черты средневековой аристократии и «буржуазной» элиты городов Возрождения. Собственно, именно в Бургундии и был создан миф «куртуазности» и «рыцарства», там началось переосмысление прошлого с целью увековечить то новое значение, которое начали приобретать средневековые «аристократы», превращаясь в настоящих аристократов.
И они не просто выучились читать и писать, они овладели искусством управлять народами. Они перестали быть только фигурами на политической сцене, но мало-помалу стали игроками.
Все это началось в Бургундии XV века и оттуда распространилось на запад и восток, во Францию и в Империю Габсбургов.
Но когда именно это началось и с какого времени Бургундия становится самостоятельным политическим игроком – для меня вопрос пока открытый.
Таким образом, я вынужден неожиданно прервать или даже завершить свой цикл признанием, что за недостатком информации я не могу продолжать его на должном уровне, вникая во все детали истории.
Ну, а в общих чертах - в общих чертах я уже описал эту историю вначале!