Теперь мне хотелось бы выложить в свой ЖЖ несколько концепций, которые появились или подросли за время моего отсутствия здесь.
И начну я с мимолетного, но весьма содержательного разговора с Григорием Беневичем.
[Spoiler (click to open)]Его слова я выделю курсивом. Цитирую:
"ДОБРОТОЛЮБИЕ" от З. ГИППИУС
Как напомнила сегодня М. Кудимова, через неск. дней исполняется 150 лет со дня рождения Зинаиды Гиппиус. Совсем "не мой" поэт (как и почти все символисты), однако есть одна сфера, в которой символисты никем пока не превзойдены в русской поэзии - демонология. Тут и великий Ф. Соллогуб, и З. Гиппиус. Удивительное дело, когда речь идет о нечистой родимые пятна символизма куда-то исчезают, появляется почти "акмеистическая" ясность и точность, пишут со знанием дела! Вот, например:
Дьяволёнок
Мне повстречался дьяволёнок,
Худой и щуплый ‒ как комар.
Он телом был совсем ребёнок,
Лицом же дик: остёр и стар.
Шёл дождь... Дрожит, темнеет тело,
Намокла всклоченная шерсть...
И я подумал: эко дело!
Ведь тоже мёрзнет. Тоже персть.
Твердят: любовь, любовь! Не знаю.
Не слышно что–то. Не видал.
Вот жалость... Жалость понимаю.
И дьяволёнка я поймал.
Пойдем, детёныш! Хочешь греться?
Не бойся, шёрстку не ерошь.
Что тут на улице тереться?
Дам детке сахару... Пойдёшь?
А он вдруг эдак сочно, зычно,
Мужским, ласкающим баском
(Признаться – даже неприлично
И жутко было это в нем) –
Пророкотал: «Что сахар? Глупо.
Я, сладкий, сахару не ем.
Давай телятинки да супа...
Уж я пойду к тебе – совсем».
Он разозлил меня бахвальством...
А я хотел ещё помочь!
Да ну тебя с твоим нахальством!
И не спеша пошёл я прочь.
Но он заморщился и тонко
Захрюкал... Смотрит, как больной...
Опять мне жаль... И дьяволёнка
Тащу, трудясь, к себе домой.
Смотрю при лампе: дохлый, гадкий,
Не то дитя, не то старик.
И всё твердит: «Я сладкий, сладкий...»
Оставил я его. Привык.
И даже как–то с дьяволёнком
Совсем сжился я наконец.
Он в полдень прыгает козлёнком,
Под вечер – тёмен, как мертвец.
То ходит гоголем–мужчиной,
То вьётся бабой вкруг меня,
А если дождик – пахнет псиной
И шерстку лижет у огня.
Я прежде всем себя тревожил:
Хотел того, мечтал о том...
А с ним мой дом... не то, что ожил,
Но затянулся, как пушком.
Безрадостно–благополучно,
И нежно–сонно, и темно...
Мне с дьяволенком сладко–скучно...
Дитя, старик, – не все ль равно?
Такой смешной он, мягкий, хлипкий,
Как разлагающийся гриб.
Такой он цепкий, сладкий, липкий,
Все липнул, липнул – и прилип.
И оба стали мы – едины.
Уж я не с ним – я в нём, я в нём!
Я сам в ненастье пахну псиной
И шерсть лижу перед огнём...
+++
Как здесь удивительно точно сказано о роли во всей этой метаморфозе "жалости", "сласти", о том, как "нечистый" становится второй натурой. Какие меткие определения: "безрадостно-благополучно", "нежно-сонно", а особенно -- "сладко-скучно"! Ну, прям, как отрывок из Добротолюбия, его, т.ск., "приложение", правда, без сведений об антидоте.
Конец цитаты.
На это я ответил:
Поэзия не самостоятельно создается умом человека, но непременно во взаимодействии с иным духом. Поэзия святая, святоотеческая вдохновлена Духом Святым. Поэзия светская, духовно нечистая, вдохновлена музами, которые суть псевдоним духов нечистых. Поэты знают, о КОМ говорят, когда они свидетельствуют о музах и богах. Жаль, что современные люди склонны понимать это метафорически. Какие метафоры, сплошной натурализм.
Когда я ночью жду ее прихода,
Жизнь, кажется, висит на волоске.
Что почести, что юность, что свобода
Пред милой гостьей с дудочкой в руке.
И вот вошла. Откинув покрывало,
Внимательно взглянула на меня.
Ей говорю: "Ты ль Данту диктовала
Страницы Ада?" Отвечает: "Я".
(Ахматова)
Тут у нас и состоялся диалог, который мне хочется сохранить в своём ЖЖ.
Цитирую:
Ну, это не единственное описание вдохновения в мировой поэзии. есть и не менее, а, скорее, более убедительное, без таких персонажей, как музы. Например: Люблю появление ткани,
Когда после двух или трех,
А то четырех задыханий
Прийдет выпрямительный вздох.
И так хорошо мне и тяжко,
Когда приближается миг,
И вдруг дуговая растяжка
Звучит в бормотаньях моих.
Или его же:
"На лапы из воды поднялся материк
Улитки рта наплыв и приближенье
И бьет в глаза один атлантов миг:
Явленья явного в число чудес вселенье".
Вы уверены, что эти строчки "от нечистого духа"? Если уж вообще рассуждать в таких понятиях применительно к творчеству, то стоит припомнить, что Св. Дух может действовать в человеке очень по-разному, как об этом пишет, например, Максим Исповедник. Может, лишь на время омывая от страсти, может даруя возвышенные созерцания тварного (причем, тоже иерархически разного), может даруя бесстрастие, а может и Сам, т.е. существенно и ипостасно, как говорит свт. Григорий Богослов применительно к Пятидесятнице. И это все один и тот же Св. Дух... Бесы же паразитируют на благодати, не дают ей (когда сам человек не расположен к тому), возрастать из силу в силу... Вселяют гордость получившему благодатный дар, и тем низвергают его и т.д. Но там, где есть хоть малейшее движение души в направлении омытия от страсти, ее очищения, перехода от бессловесной страстности к словесности (а чем еще занимается поэзия?), там без благодати не обходится. Такая у меня на сегодня "теология творчества". М.б. я и не прав.
"Неправ"? Не знаю, но мне нечего возразить. Всё так.
В Вашем комментарии содержится как вопрос, так и ответ на поставленный вопрос. Нечистые духи (музы) тоже воздействуют по-разному, и лишь изредка являются поэтам сами ("существенно и испостасно"), гораздо чаще человек лишь ощущает энергию, действие "музы", не видя её самой.
И конечно же, в любом человеческом творчестве есть содействие Святого Духа - как минимум, оно проявляется в том. что Дух не попускает "музе" выходить в своём действии за определенные пределы.
Содействие Св. Духа кому?
Конечно, человеку. Своими силами человек не может противостоять демону.
Ну, в общем, да... то, что я описал, далеко не охватывает все в искусстве... Но, согласитесь, что и сводить все в творчестве к действию нечистого духа было бы неверно. Вопросы эти, признаться, мне самому еще далеко не ясны.
Нельзя всё сводить к действию нечистого духа уже потому, что попущение Промысла неотделимо от Его вмешательства. Если Бог попускает "богам" действовать на людей, то лишь для того, чтобы само это действие использовать в Своих целях.
И лучший пример тут - Евангелие. Сюжет "убийство Христа" это явно дьявольская задумка, но это часть Божественного замысла о мире.
В этом сомнений нет. но не Вы ли сами, говоря о творчестве, начали с действия именно "нечистого"?
Вообще-то я начал со святоотеческой поэзии, и это не случайность.
Но поскольку контекст у нас - творчество вне Церкви, как уйти от вопроса о роли нечистого?
Начать с того, что ведь была же причина тому, что они писали не с христианских позиций.
Можно с "христианских позиций" писать совершенно бездарно. И с не-христианских - талантливо, т.е. вдохновенно. Это все банальные соображения, но от них никуда не уйти. Сам факт "христианской позиции" - может быть обычным наследованием веры отцов или - как вариант - прочитанных книг, или - как вариант - интеллектуальной моды. Ни один из этих факторов к личному действию благодати в человеке отношения не имеет.
Комментарий Michael Y. Medvedev:
Не вижу ничего чистого в попытке объявить светскую поэзию нечистой, святоотеческую – отдельной кастой в поэзии, и потоптаться на аллегориях и персонификациях. Анафемский подход, что уж стесняться, анафемский
Комментарий Григория Беневича:
Слабость этого подхода ясна, но есть в нем и элемент правды. Я пытаюсь вычленить его.
Очевидно лишь, что он вызывает протест у некоторой части почтеннейшей публики.
Именно тот факт, что явно вдохновенная поэзия может быть при этом богопротивной, и доказывает, что поэзия может вдохновляться нечистым духом.
Признаком же действия Благодати является, очевидным образом, вдохновенное и при этом Богоприятное творчество. Примеры очевидны. Это церковная поэзия Отцов, а также, например, "Куликово поле" Шмелева, по крайней мере те его главы, где речь идёт о явлении преподобного Сергия в Посаде в 1926 году.
Что святоотеческая поэзия черпает своё вдохновение из иного Источника чем известная часть светской, это ясно видно из того факта, что некоторые светские произведения не могут быть ассимилированы церковной культурой иначе как при условии полного их переосмысления, не оставляющего камня на камне от первоначального авторского замысла.
Для меня сильным является в данном случае подход, при котором мы наращиваем свое понимание того или иного автора. Если мы возьмем, скажем, ту же Ахматову и на основании явления ей "музы" объявим ее стихи инспирированные нечистым духом, что мы, собственно, лучше поймем в ее творчестве? Любой подход, при котором мы себя сами будем считать стоящими на стороне света, а других - на стороне тьмы или хотя бы сени смертной, внутренне (именно с христианской точки зрения) - слаб. Есть известная формула: для чистого - все чисто. И ее никто не отменял.
А почему кажется, будто в рамках моего подхода Ахматова оказывается на стороне тьмы?
Вот Христу являлся сатана, однако в Нём нет тьмы ни единой.
Вы же утверждаете, что этот нечистый дух именно вдохновлял поэта. "Диктовал"! А не просто ей явился
Григорий Беневич, вообще-то это утверждает сама Ахматова.
Но почему именно нечистый?
Она говорит, что это дух Данте. И?
Что нечистый - это Вы написали, а не я утверждаю!!! Ваш силлогизм таков: раз это не Св. Дух, а муза, значит это дух нечистый, под видом музы ей диктовал. Вот с ним мы тут и не согласны. Предлагаю признать, что Вам стоит еще подумать!
А почему это не Святый Дух? Я допускаю такую возможность. Но где я это утверждаю?
Моё утверждение более осторожно. Я говорю, что всякое подлинное творчество вдохновлено кем-то. Всё прочее надо утверждать предметно, исследуя плоды этого творчества.
Нет-нет, Вы утверждали, что светское творчество, в котором нет в буквальном смысле христианского так или иначе инспирировано нечистым духом, который к тому же лично и являлся иногда в виде музы или богов. Если вы от этого тезиса отказываетесь, перходя на более осторожный - вдохновенное творчество вдохновенно, то у меня вопрсов нет. Но ничего нового мы в новой редакции тезиса о творчестве не узнали.
Не совсем так.
Духом нечистым вдохновлено творчество, которое невозможно воцерковить.
Простите, я вынужден закончить этот разговор. У Вас непроясненная позиция с использованием непроясненных терминов.
Конец цитаты.
Конечно, я не стал настаивать на продолжении разговора, хотя для меня тут нет неясности ни с терминами, ни тем более с позицией. Однако невозможно ведь в рамках беседы в комментах изложить моё понимание этого вопроса.
Здесь надо было бы начать с вопроса о светской культуре. Что это за штука, когда и почему она вообще появилась? когда культура перестала быть религиозным, культовым феноменом, отделилась от культа, и начала самостоятельное существование? Лично я считаю, что это началось в иконоборческий период, хотя предпосылки к возможности такого развития были заложены ещё в ранней Античности. Что такое светская культура? Обычно светские люди рассматривают религию с позиций своей светской науки и культуры. Я отплатил им тем же, сделав обратное действие: рассмотрев феномен светской культуры с точки зрения религии.
И я действительно обнаружил в светской культуре пусть и замаскированное, но вполне определенное религиозное содержание. Эти идеи изложены в тексте
Феномен светской культуры, который я опубликовал 12 лет назад в Русском Переплёте. К сожалению, у этого текста есть серьёзные недостатки. И по-хорошему, его следовало бы переписать заново. Я уже не первый год думаю, не сделать ли это, разместив новый вариант этой работы здесь в ЖЖ.
Кроме того, мне следовало бы подкрепить свои рассуждения конкретными примерами духовных толкований различных произведений светской культуры. К счастью, за эти годы я накопил уже довольно много таких толкований (см. раздел Литература и искусство). Возможно, в этом случае у Григория Беневича не осталось бы впечатления, будто мой подход не позволяет нам наращивать свое понимание того или иного автора.